Орловский рысак для нашей страны – явление сродни музыке Чайковского, поэзии Пушкина, Большому театру. Неудивительно, что сегодня этой изначально каретной породой лошадей занимаются лишь ценители, в основном из аграрной среды. Изменились со временем мужские интересы – не те нынче кареты, но традиции заводчиков живы, а главное, появляются новые поколения лошадей. На живописном пастбище при новом племенном заводе «Раскат» Троицкого района встретились заводчики и ведущие зоотехники породы. Говорили они об её прошлом со времен графа Орлова и о настоящем и будущем – на алтайской земле.
Карету мне, карету
Для спортивного коневодства, где это великолепное животное реализует свой потенциал, сейчас не лучшие времена, но сказать, что отрасль держится на волоске, нельзя. Только в Алтайском крае с орловскими лошадьми сегодня работает три племенных хозяйства. Одному из них – «Раскату» Троицкого района – заветный статус присвоили совсем недавно, в конце 2021 года. Полученная финансовая поддержка позволяет сократить расходы на дорогостоящее содержание и подготовку лошадей.
Укрепляется орловское коневодство при предприятии «Бочкари Агро» Целинного района, не потерял племенной статус «Алтайский конный завод» Тюменцевского района, хотя часть состава перешла из него как раз в «Раскат». Есть в нашем регионе и другие хозяйства, где серьезно работают с рысаками. Одно из самых сильных — «Агро-стандарт» Алтайского района. Словом, по работе с орловской породой наш регион, наряду с Воронежской областью, исторически был и остается одним из передовых в стране.
Вот что рассказал о становлении породы Александр Проскуряков, один из ведущих зоотехников, а также инспектор ВНИИК по орловской породе в Алтайском крае: «Вывел ее небезызвестный граф Алексей Орлов. Человек, оставивший след в истории России. Он помогал возводить на престол Екатерину Великую и одержал победу в Чесменском морском бою. Сражение произошло 7 июля 1769 года и является одним из дней воинской славы России. Тогда Орлов разгромил турецкий флот, не будучи при этом моряком».
История орловской лошади связана с обоими событиями.
К коневодству Орлова сподвиг один случай. Когда Екатерину возводили на трон, будущую императрицу нужно было быстро доставить в Санкт-Петербург, а для этого пришлось преодолеть около 30 километров. Парадных коней загнали на полпути, и тогда Орлов пригнал из ближайшей деревни крестьянских лошадок. Ему стало ясно – России нужна выносливая, и при этом достаточно быстрая «транспортная» лошадь для больших расстояний. И, разумеется, такая лошадь должна быть красивой.
За великодушие, проявленное Орловым к побежденной стороне, по итогам Чесменского сражения, турецкий паша, зная, что граф неравнодушен к лошадям, подарил ему несколько животных, а еще продал за баснословную сумму в 60 тысяч рублей серебром одного из лучших жеребцов.
За оттенок масти русские тут же окрестили его Сметанкой. «Этот жеребец имел экстерьерные отличия от прочих арабских лошадей. У него было на одну пару ребер больше. Верховые арабские лошади обычно короче. Был ли жеребец именно «арабом», сказать сложно. Бытует мнение, что он принадлежал скорее к ахалтекинской породе лошадей», – отметил Александр Проскуряков.
Ценнейшее животное не рискнули отправлять в Россию морем, решили двигаться сушей и добирались до места больше года. В России жеребец успел покрыть несколько кобыл и вскоре пал. Наш климат оказался для него не подходящим. В числе его потомков оказался Полкан 1, полученный от датской кобылы. Жеребец дивной красоты, но бежать рысью так и не научился. Однако им покрыли голландских кобыл – сильных, но некрасивых, на которых ранее обращал внимание Орлов, и тогда на свет появился Барс 1 – основатель орловской породы, внук Сметанки. Память об этой лошади увековечена в названии главного приза для четырехлетних орловцев – это приз Барса.
И в подводу, и под воеводу
Порода появилась на стыке Востока и Запада, взяла все лучшее и стала первой рысистой породой в мире. Наконец, орловские лошади одни из самых красивых на планете.
«Рысь – это не естественный аллюр лошади. От природы это животное движется шагом, иноходью или галопом. Бежать рысью лошадь заставил именно человек. Это прямо связано с дыханием, – продолжает Проскуряков. – Скорость средняя – быстрее шага, но медленнее галопа. Почему с рысаком тяжело работать на ипподроме: чем резвей он бежит, тем реже дышит, в результате чего возникает кислородное голодание, для этого лошадям необходимо подготавливать организм, как ныряльщикам. Освоив навык, проплыть под водой можно уже гораздо дольше».
Необходимость обучить лошадь ходить рысью связана с движением кареты, только так экипаж движется достаточно быстро и при этом плавно, то есть не дергает повозку рывком.
Орловский рысак – это, в первую очередь, «легкоупряжная» порода, созданная, чтобы двигаться в экипаже достаточно резво и долго, с ровным характером. Например, американские более легкие рысаки резвей орловских. Прежде всего, это связано с особенностью племенного отбора. Американцы всегда руководствовались одним качеством – резвостью. Какой бы неказистой ни была лошадь.
«Там есть единый стандарт – 3 минуты на дистанции 1609 метров (английская миля). Если лошадь в него укладывается, с нею работают, если нет – ее выбраковывают, – пояснил специалист племенной службы Алтайского края Денис Лубнин. – В России же все развивалось иначе: у нас всегда учитывались экстерьерная оценка, выносливость и плавность хода. Все по канонам графа Орлова. Кроме того, орловская рысистая порода хорошо приспособлена к разведению в суровом климате. Орловцы отлично чувствуют себя зимой, разводят их, в том числе, в Якутии. Конечно, чемпионов в таких условиях они не дадут, но выживут.
Младший сын
Об истории работы с породой на алтайской земле рассказал Евгений Куковицкий. 40 лет отдал он Алтайскому конному заводу, где был главным зоотехником предприятия. «Купец Александр Адрианович Винокуров был младшим сыном в семействе и беднее своих братьев. Его отец был купцом первой гильдии. Сам Александр так до этого титула и не дорос.
Купец занимался разведением ремонтных лошадей для нужд армии, а для себя искал и разводил орловцев, – начал рассказ Куковицкий. – Он взял заимку на территории современного Тюменцевского района, поставил первые конюшни и крытый манеж – по тем временам уникальное сооружение. Это было 115 лет назад – в 1907 году. Сначала он делал ставку на жеребцов, отдавал за них большие деньги, кобыл же брал выбракованных, охромевших, с надеждой на потомство. Много лошадей закупалось им под Омском. Спустя почти 10 лет, в 1916 году, в его табуне насчитывалось 230 орловских лошадей. Перед революцией и началом Гражданской войны Винокуров поехал покупать лошадей по ту сторону Урала. Яков Бутович, известный человек в кругах заводчиков, в те времена был владельцем «Прилепского конного завода» в Тульской губернии, который тогда считался лучшим в стране. Винокуров приехал к нему с чемоданом денег и сказал: «Продай мне жеребца Кронпринца и кобылу Безнадежную Ласку». Потомки той знаменитой кобылы до сих пор одни из сильнейших в породе. «Зачем покупаешь – тут Россия рушится», – ответил Бутович. Винокуров же считал, что в Сибири большевики никогда не придут к власти. Сделка не состоялась, но Винокуров смог купить лошадей у других заводчиков. В числе прочих приобрел у графини Толстой жеребца Барчука, который в 1916 году установил в Российской империи рекорд и считался одним из самых ценных представителей в породе.
В годы Гражданской войны и белые, и красные постоянно реквизировали лошадей, и купец два года прятал этого жеребца в ленточном бору и тем самым сохранил его. Но поздней, после национализации его завода, Барчука как особо ценного жеребца перевели в Хреновской завод (Воронежская область), где он основал собственную линию, которая процветает по сей день. Самого купца арестовали за то, что он не отдал лошадей в Красную армию. Пытались оправдать, но в итоге приговорили к расстрелу. Винокуров, конечно, пострадал за дело своей жизни, но, с другой стороны, его помнят. И будут помнить».
После революции Алтайский конный завод расстался не только с Барчуком, но и со многими выдающимися животными, однако преемник Винокурова – первый управляющий тогда уже государственным заводом Андреев, будучи очень энергичным человеком, принялся возмещать утрату и много лет по крупицам собирал ценных рысаков по всей Сибири.
Как-то Евгений Куковицкий читал записи первого агронома завода, из чего следовало, что первый овес для лошадей был посеян там только в 1926 году. До этого корма покупали. Сами недоедали, но лошадей кормили на совесть. В годы Великой Отечественной завод не отдал на фронт ни одной лошади. Их кормили полноценно, регулярно покупали яйца, чтобы обеспечивать животных белком.
Золотой век для Алтайского конного завода пришелся на 1980-е годы.
«Это были счастливые года. Наши лошади бежали везде, во всех крупных городах Союза, ставили Всесоюзные рекорды. В 90-е сильно просели, но затем в нулевые восстановили испытания на ипподроме в Москве, и три года подряд алтайские лошади брали там главный приз Барса», – вспоминает Евгений Куковицкий.
Сегодня дело Алтайского конного завода продолжает «Раскат». По словам его руководителя Андрея Шмидта, сегодня в хозяйстве 70 лошадей, включая подрастающих жеребят. Весной успешно завершилась выжеребка, и следом прошла новая случная кампания. Подрастающее новое поколение резвых спортсменов проходит испытания.
Дорогое удовольствие
Ни одно из хозяйств края, где сегодня занимаются разведением и подготовкой орловских жеребцов, не видит от этого дела прибыли. «Даже выйти в ноль, насколько я знаю, в Алтайском крае никому до сих пор не удавалось. Стимулов заниматься разведением орловского рысака и спортивным коневодством, кроме искренней любви и увлечения, просто нет. Но есть люди, которые любят, знают и умеют работать с породой, несмотря ни на что, – отмечает Александр Проскуряков. – Экономика здесь всецело опирается на продажу жеребят, а это дело тонкое.
Андрею Викторовичу Шмидту повезло, он распродал, кого планировал, и оставил на ремонт тех, кого хотел».
Не может похвастать прибылью от орловского коневодства и Алексей Жуй – руководитель сельхозпредприятия «Бочкари Агро». Подотрасль при этом сильном хозяйстве Целинного района осваивали с нуля, получили статус племрепродуктора, довели состав до 80 лошадей. При этом здесь получено и выращено два собственных жеребца-производителя высшего эшелона – Жокей и Хулиган. За свою недолгую историю «Бочкари Агро» смогло собрать более 10 самых престижных призов России.
По мнению Алексея Жуя, сегодня орловского рысака спасает только бизнес. Породу сохраняют ее фанаты. Говорит, не будь у него растениеводства на 10000 га земли – не держал бы орловцев.
В спортивном плане тягаться с заводами с большой историей тяжело, но возможно. Хреновской завод, безусловно, великий, и с его лошадьми можно конкурировать, но везти своих лошадей на ипподром в Москву – целая эпопея, очень сложно и дорого. Сказать, сколько стоит амуниция, язык не выговорит. Себестоимость беговой «качалки» может быть в 100 раз меньше отпускной цены. Недаром в среде конезаводчиков бытует ироничная поговорка: «Был миллиардером, а стал коневладельцем».
«Все мы тешимся надеждой, что вот-вот получим того самого жеребца, ведь кровь та самая. Но его пик проходит, а мы надеемся на следующего. Этот азарт и движет заводчиками в разведении. Но дело и животных обязательно нужно любить, если не любить – никакого терпения не хватит, – рассказывает о профессии Алексей Жуй. – Лично я верю, что культура орловского рысака еще возродится. Следующее поколение – наши дети, внуки – оценят коневодство по достоинству, а наша задача – сохранить все в переходном этапе».
Текст: Павел ТИШКОВ
Алтайский край
Фото автора
Нивы России №1 (211) январь-февраль 2023
Нет комментариев. Ваш будет первым!